Усыновление: первичная травма.

Часть четвертая. Если приемная мама сама не слишком уверена в том, что она – мама своему ребенку (и я думаю, что эта неуверенность в каком-то смысле небеспочвенна) , ребенок может приложить немало энергии к тому, чтобы еще больше расшатать ситуацию. В конце концов, «злая мачеха» -- это не настоящая мама, так что ребенок не обязан с ней считаться. Приемная мать может идти у него на поводу и позволять ему недопустимые выходки в надежде вернуть его любовь. Или, чувствуя себя отвергнутой, вести себя агрессивно, отторгающе по отношению к ребенку, задавая таким образом порочный круг отвержения, злости, тревоги и капитуляции, а приведет это снова к ощущению беспорядка и новым выходкам. Иногда этот сценарий проигрывается наоборот, если ребенок, которого уверили в том, что он «особенный», чувствует, что должен соответствовать, быть идеальным, чтобы сохранить родительскую любовь. Эта потребность в исключительности может оказывать непосильное давление на ребенка, старающегося соответствовать усвоенным ожиданиям, которые зачастую недостижимы. В результате ребенок чувствует себя никчемным и неподходящим, это усилившиеся чувства того времени, когда он оказался недостоин первой матери. Потребность быть идеальным для своих родителей-спасителей подавляет в нем собственное Я для того, чтобы исполнять их желания. Такое ощущение, что это необходимое условие для выживания : «Либо ты будешь хорошим, либо от тебя избавятся». Неуверенность в собственной «хорошести» может переживаться тем острее, чем меньше ребенок понимает истинное значение любви. Многим детям говорят, что биологические матери отказались от них потому что любили их и хотели для них только хорошего. Это задает следующий мыслительный контекст для главного чувства: если кого-то любят, то его бросают. Приемные родители оказываются перед дилеммой: они хотят представить биологическую мать в благоприятном свете, но не знают, как добиться этого, не задавая такого равенства между любовью и отвержением. Фраза «твоя мама любила тебя и поэтому отдала» не кажется ребенку логичной.Матери, которые любят своих малышей, не отдают их. Биологические матери тоже пытаются преодолеть это: значительное количество этих здоровых женщин не могут вновь зачать ребенка. Дилемма эта столь остро стоит перед ребенком по той причине, что он отчаянно нуждается в любви, хотя это и кажется ему опасным. Потребность защититься от дальнейшего разрушения понуждает его дистанцироваться в ответ на сближение. Даже, описывая отношения с матерью как в целом удачные, ссылаются на их эмоциональную пустоту. Типичный ответ на вопрос о степени близости с матерью дала женщина, у которой с матерью сложились вролне доверительные отношения, она старалась подражать ей, но заметила: «Я не могу обсуждать с ней мои личные переживания». Она рассказала, что игнорировала собственные чувства и полностью подстраивалась под свою мать, которая хотела видеть в ней Элис Миллер. В моем случае с моей дочерью я заметила, что ей было легче поговорить со мной ночью, когда ее защита ослабевала, или же по телефону. Физическая отдаленность друг от друга давала ей необходимое чувство безопасности, чтобы высказать то, что было у нее на сердце. Она могла позволить себе доверительность в разговоре, только если ее не пугало мое присутствие. И только последнее время, спустя годы психотерапии и той работы, которую мы проделали вместе, моя дочь может сесть рядом со мной и рискнуть моей любовью. Когда я усыновила мою старшую дочь, некому было сказать мне, что она перенесла травму, которая наложит серьезный отпечаток на все аспекты наших отношений. А если бы и было кому, то, возможно, как я уже сказала, я бы просто не поверила. Будущие приемные родители, приходящие ко мне на консультацию, точно не хотят верить. Трудно принять то, что изменить нам не под силу. И мы не можем вычеркнуть травму расставания с первой матерью. Но мы можем другое – понять страдания ребенка, принять его чувства и найти пути выхода из этой боли. Усыновление, провозглашенное как лучшее социальное решение проблемы нежеланной беременности, не является панацеей, как мы бы того хотели. Связь младенца и его биологической матери: физиологическая, эмоциональная, мистическая, духовная, -- будет существовать всегда. И разлука всю жизнь вызывает проблемы, связанные с предательством и утратой, отвержением, доверием, верностью, стыдом и чувством вины, доверительностью, идентичностью, властью или господством и контролем. Некоторые дети реагируют на эту первичную утрату агрессией, демонстративным , импульсивным, провоцирующим поведением, тогда как другие замыкаются, выказывая пассивность, соглашательство. Травмированы и те и другие, но реагируют по-разному на больи тревогу. И те и другие желают быть принятыми и любимыми, и боятся отвержения и предательства. Одни подталкивают себя к неизбежному. другие хотят застраховаться от него. И неважно, говорит ли в ребенке его истинное или ложное Я, которое, как он неосознанно верит, поможет ему избежать будущей боли, отвержения и разочарования. То, как мы реагируем на эти проблемы имеет огромное значение для развития и эмоционального здоровья ребенка. Приемные родители могут Для тех детей, которые действительно не могут жить со своей биологической семьей, усыновление по-прежнему остается наилучшим решением, но ввместе с тем насущно необходимо, чтобы приемные родители, психологи и общество в целом призналинеоднозначность этого решения. Необходимо понять, что все приемные дети по определению перенесли травму утраты в начале своей жизни и что этот опыт имеет огромное влияние на все их последующие отношения. Да, боль сильна, но и исцеление возможно.Это долгая дорога, но мы должны осилить ее вместе: биологическая мать, приемный ребенок и его родители. Мы не можем изменить прошлое, оно навсегда пребудет частью нашей истории. Сожалеть о нем – значит понапрасну переводить энергию, точно так же, как беспокоиться о будущем (вместо того, чтобы планировать его). И то и другое истощают силы, которые нужны нам. чтобы быть здесь и сейчас, чтобы действительно быть здесь друг для друга, чтобы принимать, понимать и разделять чувства друг друга. Давайте будем жить сейчас и пусть исцеление начнется. Назад